– Камень, думаю, ложный след, – решил Сокол. – У всякого народа полным-полно преданий о волшебных камнях. Мы будем гадать целую вечность.
Он взглянул на Вараша.
– Что скажешь, старик?
Не ответив, тот повернулся к нему спиной.
– Оставь его в покое, – посоветовала Мена.
– Чёрта с два! – разозлился Сокол. – Старый хрыч многое знает и может помочь. Но упёрся как баран… обиделся, ишь ты…
– Как я понимаю, других средств защиты, кроме как избегать священника, мы не нашли, – подытожила Мена. – Ещё вопрос. Как помочь тем, кто уже попал под проклятие?
Овды покачали головами. Сокол кивнул на зверька.
– Попробуем расспросить твою белку.
Белка подохла на следующий день. Совместных усилий Мены, Сокола и овд не хватило, чтобы спасти зверька, они лишь продлили мучения.
Но маленькая помощница смогла послужить им и мёртвой.
Вчетвером они склонились над окоченевшим трупиком, подытоживая опыты.
– Проклятие поразило кровь, – сказала Лэсти. – Это единственное, что не вызывает сомнений. Остальное – только догадки.
– Кровь. Что это нам даёт? – задумался Сокол.
– Ну, кое-что… скажем, на нежить оно не подействует.
– Осталось придумать, как обернуться нежитью.
– Есть же способы удалить яд из крови человека, – сказала Мена. – Возможно, мы сумеем помочь князьям и прочим, кого это коснулось.
Они стали вспоминать травы и заклятья, что позволяли одолеть подобный недуг.
Неожиданно за их спинами возник Вараш. Он подошёл бесшумно, заставив всех вздрогнуть. Пользуясь замешательством, взял мёртвого зверька в руки и некоторое время молчал, словно прислушиваясь… Лицо старика выглядело помятым, зато глаза наполнились жизнью.
– Что её погубило? – спросил он.
Сокол был ошарашен. В голосе Вараша прозвучала давно забытая властность. От стариковского ворчания, если считать таковым прежние невнятные звуки, не осталось и тени.
– Человек, на которого наложили проклятие, покормил белку с руки, – ответила Мена. – Мы пытаемся выяснить кое-какие мелочи.
– Что за человек? Что за проклятие? Кто его наложил? Какова ваша корысть во всём этом деле?
Вопросы рванули из Вараша сворой голодных волков, завидевших тучные стада без единого пастуха поблизости. Мена с Соколом едва успевали отвечать. Старик преобразился. Он впитывал сведения жадно. Так засохшая степь поглощает дождевую воду.
Затем Вараш попросил тишины. Сел в сторонке и, всё ещё держа зверька, углубился в мысли.
– Кажется, одной головной болью у тебя меньше, – шепнула Соколу Мена.
– Как бы вместо неё не появилась другая, – ответил тот. – Нет, но каков старик!
– Белку вы погубили зря, – заявил Вараш. – Её смерть не позволит отыскать средство. Возможно, такового нет вовсе.
Он задумался.
– Но скажи мне, Сокол. Здесь ведь есть ещё одна сторона?
– Ещё?
– Камень, что лежит на древней поляне, закрывая выход в наш мир чему-то неведомому. Вот что меня по-настоящему беспокоит.
Чародей отмахнулся.
– Пока священник жив, древняя сила не может освободиться. А мы как раз и ищем иного способа покончить с проклятием.
– Не скажи… – протянул тот. – Жизнь попа связанна с сохранностью печати, это верно. Но почему ты сделал вывод, будто это единственное условие?
– Да не делал я никаких выводов, – буркнул Сокол. – Камень этот дурацкий… Мне что, своих забот мало?
– Твоих забот? – уцепился Вараш, словно только и дожидался повода для ссоры. – Ты влез в войну русских княжеств. Встал на одну из сторон их усобицы. Спрашивается, зачем? Зачем погнался за каким-то попом, который изводит чужих князей? Он что, угрожает твоему народу? Нет же. Священник покуда не посягал на наши моленья.
– Что ты мелешь? – возмутился Сокол. – За кем я погнался? Ради чего я вообще сорвался из дома? Не ты ли собрался чуток отдохнуть и взвалить на меня свои заботы? А потом, через тебя мы угодили в плен…
– Ты прекрасно знаешь, кто за этим стоял. Московский колдун плёл силки на тебя, потому что ты совал нос в чужие дела.
Чародеи ругались, как барышники на торгу. Сокол покраснел. Вараш потрясал мёртвым зверьком, словно вычерчивая в воздухе пушистым хвостиком руны гнева. Зарубу и Мену это забавляло. Овды пытались выловить из спора что-то полезное, Тарко хмурился.
Вараш остыл первым. Перевёл дух.
– Ладно, – сказал он. – Я помогу разобраться с этой бедой, но следует помнить, у нас за спиной опасность куда серьёзней. Тот, что под камнем, вот кто опасен. Он способен смести и тех, и других без разбора.
– Каким образом ты сможешь помочь? – спросила Мена.
– Здесь нет ничего сложного. Вам следовало немного подумать головой, прежде чем совать её в петлю. Вы просто-напросто неправильно поставили задачу и пытались найти решение, которого не существует.
– Неправильно поставили задачу? – переспросил Сокол.
– Именно, – Вараш ухмыльнулся. – Какого беса вам вздумалось снимать со священника порчу? Вы кто, добрые рыцари-врачеватели? Это его беда, не ваша. Ему и голову ломать.
– Но как его ещё остановить? Убивать-то нельзя. А отпусти его восвояси, он может погубить ещё уйму народа.
– Ничего-то он теперь не может. Его проклятие больше не тайна. А значит, ни один здравомыслящий князь попросту не допустит его близко к себе. Теперь проклятие мешает больше ему, чем его врагам. Так что, повторюсь, это его забота, а вовсе не ваша. Это ему теперь сложно вернуться к друзьям и делам…
– Князья, допустим, запрутся, но обычные люди-то чем виноваты. Ты что, предлагаешь оставить его в покое? Позволить ему разгуливать?
– Я же сказал, что помогу, – усмехнулся Вараш. – Вовсе не обязательно надрывать пуп, очищая священника от скверны. И убивать его не нужно. Достаточно упрятать подальше от людей.
Старик обвёл всех взглядом, ожидая вопросов. Однако таковых не последовало, и ему пришлось пояснить самому.
– Вот что мы сделаем. Выкрадем его, погрузим в сон, перетащим к моей пещере, затолкаем внутрь и обвалим вход. Пару столетий спокойствия это обеспечит.
Сокол, наконец, унялся. Решение Вараша показалось простым и очевидным. Ну, не слишком простым, конечно, но вполне осуществимым.
– Если всё так просто, то, утащив митрополита подальше от болот, мы спокойно сможем его прирезать. Чего довольствоваться жалкой парой веков?
Чародей сказал это с таким видом, будто рассчитывал прожить самое малое вдвое больше. Вараш нахмурился.
– Если бы вы поступили так сразу, как только пришли на болота, наверное. Но священник почувствовал камень и нашёл возможность подстраховаться. За последние дни его связь с тем, кто под камнем, сильно упрочилась. Теперь, боюсь, его смерть даже вдали отсюда нарушит печать.
Старик помолчал. Огляделся.
– Погода… – пробормотал он.
– Что погода? – по привычке заспорил Сокол. – Хорошая стоит погода, тёплая. Разве что дождь льёт.
– Да. Дождь, – Вараш поднял палец. – А должен идти снег. И болотам давно пора уже льдом покрыться. Вы тут ни чёрта не замечаете со своим священным походом.
– Думаешь, погода связана с камнем? – спросила Эрвела.
– А с чем ещё-то? – удивился Вараш подобной наивности. – Да в прошлом году в эту пору уже сугробы по пояс лежали, а иные озёра до дна промёрзли.
– Брось, – сказал Сокол. – Что толку той твари в погоде? Если только из мёрзлой земли трудней выбираться.
Вараш вдруг резко повернулся к нему.
– А кстати, где ты нарвал путевой крест, которым пичкал меня, вызывая бессонницу?
– На камне и сорвал… – чародей смутился, потом задумался.
– Н-да… – протянул колдун. – Мыслители из вас ещё те.
– Но-но! – чародей вновь завёлся. – Мы тоже не сиднем сидели, пока из тебя труха на дорогу сыпалась.
Эрвела кашлянула.
– Хорошо, – Сокол вернулся к разговору. – Изловим, допустим, священника. А как быть с теми, кто уже попал под раздачу?
– Знаешь что… – на сей раз возмутился Вараш. – Я вовсе не собираюсь утирать за тобой сопли. Сколько раз говорить – дела русских князей меня не волнуют. Хочешь их спасать – спасай, но меня не впутывай. Достаточно того, что я помогу вам избавиться от попа.
– Ладно, ладно, – окончательно сдался Сокол. – Берись за дело, старик.
Люди и овды разошлись по шалашам. Мена с Соколом присели к костру.
– Побаиваешься старичка? – спросила девушка.
– С чего ты взяла? – удивился чародей.
– Так. Подметила, – улыбнулась она. – Обычно ты хамишь только тем, кто сильнее тебя.
***
В последующие несколько дней и ночей мещёрцы превратились в сторонних наблюдателей и слепых исполнителей. Вожжи ухватил Вараш. Он взялся за дело всерьёз. Тени мёртвых метались, как вестовые во время великой битвы. Защита Ледара трещала по швам. Московский колдун не справлялся с напором очнувшегося от сна Кугурака. А тот, помня вину Ледара во всём этом деле, особенно злобствовал. Духи изводили колдуна и днём и ночью. Они являлись, к нему приняв образы давно умерших людей. Тех, кого он сгубил когда-то сам и тех, кого не защитил, имея такую возможность.
